tempora noctis eunt: excute poste seram
Последние дни приятное ощущение, что меня починили, в учебном плане, в семье все ещё трешак)). Не знаю, надолго ли, не до первого ли большого косяка, но пока что это делает меня очень счастливой и я хочу зафиксировать)
По жизни я не умею в better done than perfect и better making mistakes than faking perfection. Вот вообще не умею. Головой — да, понимаю, но мало ли что я там понимаю)
В пятницу мы ходили с ДД делать флг и справки для физкультуры, а заодно в Античный кабинет (библиотека античных текстов и текстов об античности в 610 гимназии). Флг сделали, справки нам не дали, потому что мы поздно приехали. Ничего не поделаешь, двигаемся в сторону Гимназии. Тем временем открыли Тучков мост, мы идем через него, нас канонично сдувает, со всех четырех сторон, как говорится. Идем и говорим о курсовой и работе с научным руководителем. Рукводительница ДД настаивает на встречах каждую неделю, так что Д теперь гораздо опытнее нас в этом вопросе. А у меня полуистерическое состояние, потому что уже на две недели просрочила дедлайн со списком литературы да ещё и два раз проспала пару научницы (фейспалм, много фейспалма, но второй раз был вообще не по моей вине). И вот ДД говорит очень мудрую вещь — ты не успеешь сделать все прекрасно, даже хорошо, даже нормально, успеешь ты сделать только лажу, но чтобы рано или поздно эта лажа стала хоть сколько-нибудь похожа на правду, лучше чтобы на каждом маленьком этапе этой лажи тебе говорили, как сделать лучше. Это было мудро! И вылилось в то, что сегодня (это был в понедельник, просто кто-то очень долго редактирует) утром я отправила имейл ЕВ, на который она ответила только "Спасибо, Лиза!" и мне теперь немного страшно)
Приходим в античку, тупим, смотрим по сторонам, залипаем на Gradus ad Parnasum (тезаурус для желающих стать латинскими поэтам). И наконец садимся делать перевод с русского на греческий на завтра. Я в очередной раз удивляюсь, что так вообще можно, потому что всю жизнь делаю всё сама. Как же это круто! О боже, мы обсуждаем как сделать модус ирреалис в рамках оптативус обликвус (условный период в косвенной речи), делаем в итоге неправильно, но кого это волнует. По ходу дела выясняем, что единственный существующий словарь с древнегреческого на какой-нибудь новый язык — это французско-древнегреческий
В основном ТБ дала все слова в табличке под текстом, но немного нас переоценила, потому что мы тупим и забываем, как будет "поступать несправедливо" (после того, как мы дочитали Апологию, это особенно фейспалмно), "чем-тем" и пр., поэтому пару раз мы делаем сальто: забиваем нужное слово в русско-французский словарь, потом лезем в французско-древнегреческий, а потом проверяем у Вейсмана оттенки значения и управление (хотя управление в основном все-таки догадываемся сами, потому что перевод все-таки на функции падежей)
Вот просто, чтобы запомнить: если указание на время отвечает на вопрос "когда" и при нем нет определения — будет генетив (ни днем ни ночью — οὕτε ἡμέρας οὕτε νυκτός )
если при нем есть определение — датив (в этот день — ταύτῃ τῇ ἡμέρᾳ )
если отвечает на вопрос "как долго длится" — аккузатив (уже три дня (мы терпим поражение) — ἤδη τὰς τρεῖς ἡμέρας )
Было бы, наверное, ещё что-нибудь, но косвенные падежи закончились)
Возвращаемся в реальность) Два часа мы говорим о конъюнктиве, функциях падежей и модусах, шутим шуточки(господи, это же figura etymologicа) про наше незнание французского. И в итоге имеем более-менее приличный, кажется, текст (на следующий день окажется, что правда приличный, за исключением некоторых моментов). Мимо нас все это время ходит ВВ — спрашивает, что мы делаем, принимает у гимназистов какие-то читанные тексты, проверяет их контрольные на греческий перфект, произносит слово "модус" хором с нами, говоря с гимназистом, но вот он закончил (мы тем временем прочитали совместными усилиями Овидия и попытались интерпретировать испорченной место в Феогниде и на этом сдохли), смотрит на нас со смесью доброжелательности и понимания и предлагает какую-нибудь помощь. Собственно помощь нам просить все-таки неловко, поэтому мы спрашиваем, что нам делать дальше — править наши элегические дистихи (для него) или читать Феогнида (для ЕВ). Он секунду молчит и предлагает гениальное: "Не знаю, но смотрите, если вы друг другу надоели — то делайте элегии, она у вас у каждой своя, а если хотите общаться — то Феогнида", мы с ДД встречаемся взглядом и хором произносим "Феогнид!". В эту секунду у меня ощущение, что ВВ нас шипперит) Но это был уже четвертый час сидения в кабинете, поэтому мы довольно быстро сдыхаем окончательно и в восемь едем домой. У меня одновременно ощущение, что я в какой-то советской книжке про октябрят, где они все делают вместе (на самом деле я в детстве, лет в 10, так представляла учёбу мечты — как у этих октябрят, вместе — так что вот компенсирую упущенное) и ужжжасной гармонии. Да, за эти четыре часа я много налажала, но какая разница. Не то чтобы это был какой-то секундный инсайт, после которого все встало на свои места, нет. Я к этому достаточно давно стремилась, мы много говорили об этом и всём причастном с разными людьми — просто в этот вечер как будто пазл сошёлся и оно стало правдой.
На следующий день у нас Позднев и очень часто он как-то снобистски настроен: стебется, что к магистратуре нас останется один человек и они его завалят на защите магистерской, очень косо смотрит, когда мы чего-то не знаем, хотя всегда объясняет, конечно, иногда предлагает страшные вещи типа "А давайте почитаем Эразма с листа", "А вот эту книжку почитайте, там простой итальянский", "Эта книжка есть на английском, если не хотите на немецком... а можете перевести, если хотите" — но сегодня он котик. К концу семестра я полюбила садиться ближе к нему (это страшно маленькая аудитория на Олимпе, поэтому ближе — это буквально в полуметре), потому что тогда есть шанс чаще ловить с ним зрительный контакт и показывать, где мне правда интересно/непонятно: не чтобы он запомнил мое лицо, а потому что только так можно хоть как-то въехать в то, что он говорит. К концу его заносит, он рассказывает про своё общение с современными немецкими учеными, о некоторых говорит с той же смесью восхищения и ужаса, с которой мы говорим о нем (и употребляет то же самое словосочетание "страшный человек"), разговор о Латаче (Latacz, не очень уверена, что правильно транслитерирую) уносит его в Гомера и он объясняет, в чем для современный науки заключается Гомеровский вопрос и сколько для него ещё не сделано. Уже надевает пальто и ищет по карманам сигареты, но все ещё продолжает говорить, заканчивая так: "Я этого сделать уже не успею, мне бы с "Поэтикой" разобраться... но может быть это сделаете вы!" И в смотрит мне прямо в глаза — понятно, что мог посмотреть и на А и на ДА (ДД не было), я просто стою напротив, но меня окатывает волной его энергии, на которой я потом ещё два дня буду читать авторов без остановки.
Мы идем на ТБ — проверяем перевод и повторяем местоимения. Местоимения — вот вообще не моя сильная сторона, но я понимаю, что совершенно не чувствую потребности открыть нужное в конспекте (а ведь там даже закладка приклеена), хочу именно вытащить это и своей головы, пусть и ошибившись пару раз, и даже не избегаю взгляда ТБ. Мне не страшно. Совсем. Я ошибаюсь и мне нормально. Мне в общем-то даже не стыдно. Возможно, я действительно привыкла к ТБ так, что дальше некуда, возможно, просто все лажали и было норм, но мне хочется думать, что я все-таки починилась, даже если ненадолго. И это победа
По жизни я не умею в better done than perfect и better making mistakes than faking perfection. Вот вообще не умею. Головой — да, понимаю, но мало ли что я там понимаю)
В пятницу мы ходили с ДД делать флг и справки для физкультуры, а заодно в Античный кабинет (библиотека античных текстов и текстов об античности в 610 гимназии). Флг сделали, справки нам не дали, потому что мы поздно приехали. Ничего не поделаешь, двигаемся в сторону Гимназии. Тем временем открыли Тучков мост, мы идем через него, нас канонично сдувает, со всех четырех сторон, как говорится. Идем и говорим о курсовой и работе с научным руководителем. Рукводительница ДД настаивает на встречах каждую неделю, так что Д теперь гораздо опытнее нас в этом вопросе. А у меня полуистерическое состояние, потому что уже на две недели просрочила дедлайн со списком литературы да ещё и два раз проспала пару научницы (фейспалм, много фейспалма, но второй раз был вообще не по моей вине). И вот ДД говорит очень мудрую вещь — ты не успеешь сделать все прекрасно, даже хорошо, даже нормально, успеешь ты сделать только лажу, но чтобы рано или поздно эта лажа стала хоть сколько-нибудь похожа на правду, лучше чтобы на каждом маленьком этапе этой лажи тебе говорили, как сделать лучше. Это было мудро! И вылилось в то, что сегодня (это был в понедельник, просто кто-то очень долго редактирует) утром я отправила имейл ЕВ, на который она ответила только "Спасибо, Лиза!" и мне теперь немного страшно)
Приходим в античку, тупим, смотрим по сторонам, залипаем на Gradus ad Parnasum (тезаурус для желающих стать латинскими поэтам). И наконец садимся делать перевод с русского на греческий на завтра. Я в очередной раз удивляюсь, что так вообще можно, потому что всю жизнь делаю всё сама. Как же это круто! О боже, мы обсуждаем как сделать модус ирреалис в рамках оптативус обликвус (условный период в косвенной речи), делаем в итоге неправильно, но кого это волнует. По ходу дела выясняем, что единственный существующий словарь с древнегреческого на какой-нибудь новый язык — это французско-древнегреческий
В основном ТБ дала все слова в табличке под текстом, но немного нас переоценила, потому что мы тупим и забываем, как будет "поступать несправедливо" (после того, как мы дочитали Апологию, это особенно фейспалмно), "чем-тем" и пр., поэтому пару раз мы делаем сальто: забиваем нужное слово в русско-французский словарь, потом лезем в французско-древнегреческий, а потом проверяем у Вейсмана оттенки значения и управление (хотя управление в основном все-таки догадываемся сами, потому что перевод все-таки на функции падежей)Вот просто, чтобы запомнить: если указание на время отвечает на вопрос "когда" и при нем нет определения — будет генетив (ни днем ни ночью — οὕτε ἡμέρας οὕτε νυκτός )
если при нем есть определение — датив (в этот день — ταύτῃ τῇ ἡμέρᾳ )
если отвечает на вопрос "как долго длится" — аккузатив (уже три дня (мы терпим поражение) — ἤδη τὰς τρεῖς ἡμέρας )
Было бы, наверное, ещё что-нибудь, но косвенные падежи закончились)
Возвращаемся в реальность) Два часа мы говорим о конъюнктиве, функциях падежей и модусах, шутим шуточки
На следующий день у нас Позднев и очень часто он как-то снобистски настроен: стебется, что к магистратуре нас останется один человек и они его завалят на защите магистерской, очень косо смотрит, когда мы чего-то не знаем, хотя всегда объясняет, конечно, иногда предлагает страшные вещи типа "А давайте почитаем Эразма с листа", "А вот эту книжку почитайте, там простой итальянский", "Эта книжка есть на английском, если не хотите на немецком... а можете перевести, если хотите" — но сегодня он котик. К концу семестра я полюбила садиться ближе к нему (это страшно маленькая аудитория на Олимпе, поэтому ближе — это буквально в полуметре), потому что тогда есть шанс чаще ловить с ним зрительный контакт и показывать, где мне правда интересно/непонятно: не чтобы он запомнил мое лицо, а потому что только так можно хоть как-то въехать в то, что он говорит. К концу его заносит, он рассказывает про своё общение с современными немецкими учеными, о некоторых говорит с той же смесью восхищения и ужаса, с которой мы говорим о нем (и употребляет то же самое словосочетание "страшный человек"), разговор о Латаче (Latacz, не очень уверена, что правильно транслитерирую) уносит его в Гомера и он объясняет, в чем для современный науки заключается Гомеровский вопрос и сколько для него ещё не сделано. Уже надевает пальто и ищет по карманам сигареты, но все ещё продолжает говорить, заканчивая так: "Я этого сделать уже не успею, мне бы с "Поэтикой" разобраться... но может быть это сделаете вы!" И в смотрит мне прямо в глаза — понятно, что мог посмотреть и на А и на ДА (ДД не было), я просто стою напротив, но меня окатывает волной его энергии, на которой я потом ещё два дня буду читать авторов без остановки.
Мы идем на ТБ — проверяем перевод и повторяем местоимения. Местоимения — вот вообще не моя сильная сторона, но я понимаю, что совершенно не чувствую потребности открыть нужное в конспекте (а ведь там даже закладка приклеена), хочу именно вытащить это и своей головы, пусть и ошибившись пару раз, и даже не избегаю взгляда ТБ. Мне не страшно. Совсем. Я ошибаюсь и мне нормально. Мне в общем-то даже не стыдно. Возможно, я действительно привыкла к ТБ так, что дальше некуда, возможно, просто все лажали и было норм, но мне хочется думать, что я все-таки починилась, даже если ненадолго. И это победа